Оглавление
Книга В. Франкла «Сказать жизни «ДА!» повествует о том, как мы можем перенести самые тяжелые страдания. Учёный с мировым именем рассказывает о том, благодаря чему выжили узники концлагерей — и о том, как найти ответ на вопрос «В чём смысл жизни».
В наши дни есть не так много вещей, которые заставляют нас сказать: «У меня нет слов…». К их числу без сомнения относятся фотографии из концлагерей. То, что там происходило, настолько бесчеловечно и жестоко, что мы едва можем понять это. Каждый день находившиеся там люди подвергались невероятным страданиям. Жизнь заключенных определял страх, голод, болезни, принудительный труд, презрение и истязания.
Одним из них был австрийский психолог Виктор Франкл. Сначала он был помещен в концлагерь Терезиенштадт, затем — в Освенцим и Дахау. В концентрационных лагерях нацистов он провел два с половиной года. Его родители, его брат и его жена не пережили ужасов «KZ» [так немцы кратко называют концлагерь — прим. ПОЛЕЗНЕРА]. Так как Франкл по образованию был психологом, он смог окинуть своё окружение взглядом «со стороны»: ученый наблюдал за тем, как его товарищи по несчастью реагировали на невероятное страдание, и как оно меняло их психику.
Как выяснилось, даже в экстремальных ситуациях вроде этой мы находим способы придать смысл своей жизни. Позднее из своего опыта и наблюдений Франкл создал собственную, признанную современным научным сообщению терапию — логотератию. С её помощью он помогал своим пациентам преодолеть депрессии и панические атаки.
Из этого саммари вы в том числе узнаете:
- Почему у многих людей есть «воскресный невроз»;
- Чему радовались узники концлагерей;
- В чём всё-таки заключается смысл жизни.
Шок
Люди слышали страшные истории о концлагерях — и чаще всего реальность оказывалась ещё страшнее. Очередной эшелон привозил их, лишенных воды и питания, согнанных в вагоны для перевозки скота или грузовики, в будущее, полное страхов и ужасов.
В первые дни после прибытия в лагерь большая часть заключенных находилась в состоянии шока. Многие искали хотя бы самый крошечный повод для надежды — подобно утопающему, хватающемуся за соломинку. Люди находили всевозможные подтверждения тому, что всё это — лишь досадное недоразумение, и в скором времени они вернутся домой, к семьям.
В распорядок лагеря входило правило, согласно которому заключенные делились на группы. Одну группу могли вызвать на плац, другой приказывали никуда не выходить из барака. Почему практиковался такой отбор, и что происходило с другой группой, узникам не сообщали. В большинстве случае людей из первой группы вешали, а вторую направляли на принудительные работы. Но заключенные тем не менее верили, что их товарищей по несчастью из первой группы помиловали и отпустили домой. Никаких оснований так думать у них не было, но… такова уж психология человека, который надеется.
Кроме того, в первые дни многие узники думали о самоубийстве. Они не могли вынести невероятное унижение, жестокое обращение со стороны надзирателей и вид других заключенных, которых наказывали и мучили. Многие подумывали о том, чтобы броситься на наэлектризованную проволоку, опоясывавшую лагерь — чтобы наконец-то избавиться от страданий.
Капитуляция и апатия
У большинства заключенных, переживших первые дни в концентрационном лагере, шок через некоторое время прошел. Ему на смену чаще всего приходила тягостная апатия. Ещё вчера казавшиеся важными вещи вдруг переставали играть для людей всякое значение. Каждодневный ужас и вездесущая смерть стали повседневностью, так что они могли пройти мимо умершего собрата, даже не моргнув глазом.
Единственное, что сохраняло значимость — собственное выживание и выживание близких людей — членов семьи, старых друзей. Все их эмоции касались только базовых человеческих потребностей. Они постоянно мечтали о продуктах питания и блюдах, которые снова смогли бы съесть после освобождения.
Разница между страдавшими от первоначального шока и впавшими в апатию узниками становилась особенно заметной, когда начиналась эпидемия (например, вспышка тифа). Первые в отчаянии плакали и надеялись, что хотя бы сейчас что-то изменится к лучшему. Вторые меж тем снимали с умерших одежду, обувь и забирали себе их еду.
Апатия — защитная реакция психики человека. Только благодаря определенной душевной огрубелости заключенные не стали жертвами своих эмоций, не потеряли способность действовать, а смогли сосредоточиться на выживании.
Особенно тяжелым для многих узников было то, что они не знали, когда закончатся их страдания. Суровая реальность подсказывала, что они ещё некоторое время будут жить в лагере, а затем их убьют. Но планы на будущее жизненно важны для нас — мы живем ради своего будущего. Так как лагерь отнял у людей их будущее, в некотором смысле они перестали жить — они просто существовали и постарались поддерживать себя (хотя бы) в этом состоянии как можно дольше.
Уйти в себя
Как вышло, что многие из выживших узников концлагерей сохранили психическое здоровье и в будущем снова смогли вести нормальную жизнь? Разве не должен человек стать жертвой столь ужасных испытаний? Специальные психические стратегии позволили части заключенных справиться с невероятными страданиями.
Одна из самых важных стратегий — сконцентрироваться на своей внутренней жизни. Нацисты могли отнять у людей всё — но не могли запретить думать о прекрасном.
Многие узники смогли пережить тяжелую многочасовую работу в ледяную стужу потому, что внутри себя они сохранили немного радости. Они носили мешки, таскали брёвна — и в то же время часами общались в своих фантазиях с супругами, детьми или друзьями. Любое, даже самое маленькое воспоминание уже означало уход от реальности. Один заключенный рассказывал, что ему помогло помогло воспоминание о том, как дома он шел в свою спальню и — в отличие от лагеря — сам включал свет.
Многие узники полюбили наблюдения за природой. Красивый заход солнца или маленькая разноцветная птичка могли сделать счастливыми целую бригаду — даже несмотря на то, что это счастье длилось всего несколько мгновений.
Ещё одним способом уйти от постылой действительности был юмор. Разумеется, все заключенные были на пределе своих физических возможностей, запуганы и измучены страданиями. И тем ценнее было, когда кто-то находил в себе силы сказать что-то, что вызывало улыбку. Темой многих шуток была лагерная жизнь. К примеру, заключенные представляли, что после войны они сидят со своими семьями за ужином и просят зачерпнуть супа с дна кастрюли — так как в лагерном супе было очень мало гороха, а тот, что был, опускался на самое дно котла. Нам эта шутка не кажется смешной, но для узников и такой юмор был облегчением и воспринимался со смехом.
Принять решение
Казалось бы, банальная вещь — принять то или иное решение. Мы привыкли всё решать сами. Тот, кто не дает нам этого сделать, отнимает у нас часть нашей личности. Жизнь в лагере была тяжелой в т.ч. и потому, что возможность что-то решать было крайне ограничена. Описанное выше приятное воспоминание «вхожу в спальню и сам включаю себе свет» в условиях барака было невыполнимо — свет там включали и выключали централизованно.
В лагере также были некоторые возможности для принятия решений, которые оставались за заключенными, и две взаимоисключающие стратегии на тему того, что делать с этими свободами. Стратегия первая: избегать любой ситуации, в которой надо принимать решение. В конце концов, неверный выбор мог привести к смерти. К примеру, в концлагерях заключенным часто предлагали перевод в другой лагерь. В нем могло быть и лучше, и хуже — а могли и расстрелять. Поэтому многие заключенные старались вести себя как можно более незаметно и ничего не решать. Они не видели смысла в том, чтобы бороться за улучшение своего положения, и предоставили себя на волю судьбы.
Вторая стратегия была противоположностью первой. Придерживавшиеся её узники считали возможность принимать пусть даже маленькие решения символом оставшейся у них свободы и автономии. Они соглашались на переводы в другие лагеря, брали на себя дополнительные смены. Они пользовались любыми возможностями, которые давали им надзиратели, чтобы принимать и претворять в жизнь решения. Некоторые решали придерживаться высоких моральных стандартов даже несмотря на царившую вокруг жестокость. Такие люди дарили часть своего рациона больным товарищам — даже несмотря на то, что сами страдали от голода.
Жизнь после лагеря
Неважно, как именно человек сумел пережить заключение в концлагере — ужасные переживания из этого времени оставляли глубокие следы на психике. Узникам также приходилось заново привыкать к жизни «на свободе».
Сразу после освобождения многие не могли поверить, что всё ЭТО осталось позади. Им так долго приходилось подавлять в себе эмоции, что так просто взять и «включить» их (эмоции) не выходило. Это звучит странно, но в действительности большинство заключенных не радовались своему освобождению — они не чувствовали ничего. Они так часто представляли себе своё освобождение во всех деталях, что это событие в реальной жизни показалось им просто плохим кинофильмом. Психологи в таких случаях говорят о деперсонализации.
Также и возвращение домой для многим стало разочарованием. Они так часто мечтали об этом, представляли себе долгожданный момент во всех подробностях… Но, когда они все же добирались до дома, то видели: его больше нет, или во время войны вся их семья погибла.
Если же близкие и друзья выживали, то ужасов концлагерей им на себе испытать не довелось — а потому они не выказывали достаточно сочувствия травматическим переживаниям узников. Многие слушали рассказы о том, что происходило в лагере, и отвечали, что и на свободе с её ночными бомбардировками и трудностями с продуктами жизнь лёгкой не было.
Тем не менее, большинству бывших узников концлагерей со временем удалось снова отыскать смысл жизни.
Логотерапия
После освобождения, на основе пережитого в различных концлагерях Виктор Франкл разработал психологическую теорию логотерапии. Она основывается на одном наблюдении, с которым он сталкивался множество раз: узники, которые видели смысл в своей жизни, могли справляться с постигшим их несчастьем куда лучше, чем те, кто уже «сдался». Почему? Смысл жизни дает человеку сил радоваться чему-то, надеяться на что-то и верить в будущее. Поэтому у таких заключенных было больше сил, они были более стойкими, чем те, кто больше не видел смысла в жизни.
Франкл сделал вывод, что смысл жизни — наша наиважнейшая мотивация. Этот тезис доказывается и позднейшими исследованиями. К примеру, в ответ на вопрос о самом важном в своей жизни 78% студентов Университета Джона Хопкинса назвали ощущение того, что они ведут имеющую смысл и конечную цель жизнь.
Люди, которые считают свою жизнь не имеющей значения, находятся в т.н. «экзистенциальном вакууме». Причина чаще всего заключается в том, что такой человек не может жить так, как было бы правильно согласно его системе ценностей. Большинство людей страдают таким расстройством время от времени. Примером такого состояния может служить «воскресный невроз». Что имеется в виду? Мы работали целую неделю, делали дела, отдавали всего себя. В воскресенье мы наконец-то можем отдохнуть — и неожиданно спрашиваем себя: зачем я всё это делаю? Если ответа нет, а мысль укрепилась в сознании, это состояние может вылиться в депрессии и другие психологические проблемы.
Цель логотерапии — помочь людям найти смысл жизни и спасти их от «экзистенциального вакуума» и его последствий.
Ответов — больше, чем может показаться
Чтобы стать сильными и счастливыми, мы должны понять, в чем заключается смысл нашей жизни. Не самая простая задача!
Большинство людей полагают, что смысл жизни мы должны понять до того, как начнем принимать решения. Но логотерапия переворачивает всё с ног на голову:
В зависимости от того, какие решения мы принимаем, мы отказываем влияние на смысл нашей жизни.
Это как в шахматах: если мы спросим у гроссмейстера, какой ход — самый лучший, он ответит, что всё зависит от конкретной ситуации. То же самое — и со смыслом жизни. «Правильный смысл жизни» у каждого человека в каждой жизненной ситуации свой. Для всех остальных людей этот смысл жизни может оказаться абсолютно неподходящим.
Заключенные в концлагерях часто находили свой смысл жизни в тех немногих решениях, которые ещё могли принимать. Некоторые решали находить его в маленькой певчей птичке, другие — в бескорыстной помощи больным товарищам. Благодаря этим маленьким решениям им удавалось быть самостоятельными людьми со своими ценностями и придать жизни смысл.
Это — тот самый путь, по которому мы должны пойти, если хотим быть психически стабильными и сильными: нам следует взглянуть на свои поступки и понять, что является смыслом жизни. При этом четких границ не существует. К примеру, если мы ищем работу, нашей целью может быть кресло начальника этой организации. Либо мы предпочтем устроиться в фирму, где особого карьерного роста не предвидится, зато работа в ней полностью соответствует нашим представлениям о жизни. Например, работая в Greenpeace, топ-менеджером с «золотым парашютом» вы не станете, зато послужите благородной цели спасения окружающей среды.
Так логотерапия помогает предотвратить психические проблемы. Но она может помочь и тем, кто уже страдает психическим заболеванием.
Лицом к страху
В логотерапии есть множество техник, которые могут помочь пациенту преодолеть свою проблему с психикой. Терапия при этом концентрируется не на окружающем пациента мире, а на его внутренней жизни.
Обычный психотерапевтический подход пытается объяснить страхи и неврозы через некоторые внешние обстоятельства. Но для человека, прошедшего ужасы концлагерей, такая попытка разобраться в происходящем с ним бессмысленна — ведь если смотреть на «внешние обстоятельства», все выжившие должны были страдать от тяжелейших психических заболеваний (чего на деле не случилось).
Психологи, работающие по методу Франкла, исходят из того, что каждый может принимать решения самостоятельно и определять смысл своей жизни — какими бы ужасными ни были внешние факторы. Мы — не жертвы нашего окружения. У нас всегда найдутся силы для того, чтобы найти другой путь. Как только пациент поймет эту максиму («Ты — хозяин своей судьбы»), он поймёт и том, что и сам может сделать что-нибудь для того, чтобы разобраться со своими страхами и проблемами.
Для борьбы со страхами можно воспользоваться техникой парадоксальной интенции. К примеру, вы боитесь того, что постоянно краснеете на людях. Что ж… постарайтесь стать чемпионом мира по покраснению! Как только вы придете в аудиторию, сразу уже, изо всех сил постарайтесь стать красным, как помидор. Что в итоге? Ни фига вы не покраснеете :). Этот маленький трюк работает с различными неврологическими проявлениями: плохой памятью на имена или постоянной нервозностью.
Summary
Ключевая мысль книги:
Неважно, насколько плоха жизни. Всегда есть возможность найти в ней смысл.
Что вы можете сделать конкретно?
Найдите смысл своей жизни!
Вы — не маленький шарик, которым окружающий мир играет по своему усмотрению Вы сами можете решать, какой будет ваша жизни. На основе этих решений вы и поймете, что является для вас смыслом жизни. Когда вы его найдете, вы станете психически стабильным и стойким человеком.
Пользуйтесь методом парадоксальной интенции!
Если вы замечаете за собой маленький психологический дискомфорт вроде повышенной нервозности, сделайте простую вещь: попробуйте стать чемпионом мира по своей проблеме. Представьте, что вы страдаете от неё сильнее, чем кто бы то ни было. Человеку свойственно противоречие — так что от вашей «проблемки» вы избавитесь.
Вся книга «Сказать жизни «Да!» на сайте ЛитРес.
***
Сменим тему? Вот ещё одно очень ценное саммари. Бывший сотрудник Apple и знаменитый инвестор рассказывает о том, как открыть своё дело:
Как открыть свой бизнес? «Стартап» — гид для начинающих от Гая Кавасаки.
Больше полезных новостей - на главной странице блога! Все статьи "Полезнера" в Telegram!